С.А.Сухопаров

ТРУДОВАЯ ЗАКАЛКА ЖИЗНИ

LABOUR VIGOUR OF LIFE

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие

Гл. 1. Возвращение солдата

Гл. 2. Рождение по обету

Гл. 3. Познание мира

Гл. 4. Рождение брата

Гл. 5. Круги ада

Гл. 6. Крест

Гл. 7. Прощание с Родиной

Гл. 8. Добрый мир

Гл. 9. Широкий мир

Гл. 10. Годы учения

Гл. 11. Немножко романтики

Гл. 12. Тучи над Родиной

Гл. 13. Скорбный путь

Гл. 14. По дорогам войны

Гл. 15. Возвращение домой

Гл. 16. Годы подъёма

Гл. 17. Крушение

Гл. 18. Судьбы людей

Гл. 19. Ретровзгляд в будущее

Глава пятнадцатая

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

По возращении из Германии встречали меня дома очень тепло, особенно мама и соседи по квартире. Зина Овечкина не сразу узнала о моём приезде и была огорчена, что опоздала встретить меня первой. Моего друга Виталия Васинского не было, его отправили в командировку в Челябинск. До командировки он часто навещал маму, передавал ей мою зарплату, покупал продукты. Я с ним разминулся и не мог его поблагодарить. По специальности он был физиком, ранее работал в НИИ - 22, и был эвакуирован на КОМЗ наряду с другими коллегами: Афонькиным, Лебедевым. Работы по профилю бывшим сотрудникам НИИ-22 на КОМЗе не было, и поэтому их в первую очередь отправляли в командировки. Для Васинского эта командировка была трагичной. Его коллеги сообщили мне, что он повесился в поезде. Но пока я этого не знал. С Зиной Овечкиной мы часто встречались. Ходили в заводской клуб на каждый новый фильм. Ездили в Казань, в театр, на спектакли "Собака на сене" и "Укрощение строптивой". Были приятно удивлены прекрасной игрой артистов. Спектакль поздно закончился, когда дачные поезда уже не ходили. Мы с Зиной навестили моего друга, Анатолия Смирнова, ленинградца, проживавшего после ранения в Казани вместе с женой, но не согласились остаться у них до первого утреннего поезда, чтобы не беспокоить их проблемой размещения нас на ночь и прошли пешком расстояние в восемнадцать километров от театра до дома. Было великолепное майское утро, когда мы на рассвете вышли из города навстречу занимавшейся заре. Тёплый ветерок ласково обдувал нас. Мы шли и шли, разговаривали: я рассказывал о своём пребывании в Германии, Зина - о своей жизни, о маме, о знакомых. Так, разговаривая, мы, нисколько не устав, прошли Вахитово - последнюю станцию в черте города, станции Дербышки, Вагонстрой и оказались дома. Говорили и о наших общих планах: мы решили пожениться, договорились зайти в ЗАГС и записаться на регистрацию брака. О моей дальнейшей судьбе на заводе позаботился Главный инженер Минков Марк Абрамович. Он подробно расспросил меня о моей работе в Германии, о моих планах в работе и жизни. Когда я рассказал о моём намерении жениться, он поинтересовался, где я живу, и добился выделения нам комнаты в каменном доме. Свадьба прошла скромно в соответствии с обстоятельствами. Присутствовали, кроме мамы, подруга Зины Галя Яковлева, соседи по бараку Калинины. Свидетелями в ЗАГСе выступили Галя Яковлева и Толя Калинин. Зине я привёз из Германии много подарков: платья, капроновые чулки, золотые часики, и она на свадьбе была нарядной и красивой. Я для себя тоже привёз всё необходимое: костюмы, рубашки, обувь и на свадьбе был хорошо одет. Кроме того, осталась часть сухого пайка, выданного на дорогу, поэтому было с чем справить свадьбу. Но свадьба была скромной. Мы жили тогда ещё в бараке, и весь праздник был только за столом. После свадьбы из Москвы пришёл приказ заместителя Министра Оборонной промышленности Рябикова о переводе меня и других в Ленинград в штат нового конструкторского бюро при ГОМЗе.
Сослуживцы с девочками
Этот приказ обрадовал маму, но не меня, поэтому я не торопился с отъездом. Здесь у меня было второе рождение, и дата моего второго рождения - 7 января 1942. Весной я занялся огородом. Для копки земли в Дербышках наняли людей из деревни. Восемь моих соток они вскопали за день. Посадку мы проводили сами. Кроме картофеля, мы ничего не сажали. Затем мы с Зиной взяли полагающийся нам отпуск и поехали к её родителям в деревню Сонково, Калининской области. До Москвы мы ехали пассажирским поездом, а от Москвы до Сонкова наше свадебное путешествие продолжалось в товарном "Пятьсот весёлом" поезде, на нарах. Посадка в этот поезд достигалась штурмом. Если ехали вдвоём, то один пассажир стоял с вещами у "форточки" вагона, а другой штурмом брал дверь, проходил внутрь вагона и занимал два места на нарах ближе к форточке. Первый пассажир подавал вещи через "форточку", проходил через освободившуюся дверь на занятое для него место. Всю эту процедуру мы с Зиной прошли до конца. Дальше происходили споры о принадлежности занятых мест уже под стук колес. Так добирались мы до своего места назначения. Встреча с родителями Зины была теплой и задушевной, угощениям не было конца, рассказам о нашей жизни - тоже. Вскоре приехал брат Зины Николай. Я с ним ходил на рыбалку. В хорошую погоду загорали, и тоже много говорили. Он о своих спортивных успехах, я - о Германии. Три недели незаметно пролетели, и мы с Зиной отправились в Казань, на этот раз пассажирским поездом. Наши отпуска закончились, и вы приступили каждый к своей работе. Мне поручали высокооплачиваемую работу по переводу технической литературы, отобранной мной на фирме Цейс. Мой заработок достигал пяти тысяч рублей в месяц при среднем заработке инженера на заводе в одну тысячу. Руководство завода старалось заинтересовать меня и убедить остаться Кроме работы на заводе, приходилось уделять внимание и время огороду. Оставшийся урожай картофеля прошлого года я, до начала работы, перевозил на рынок в Вахитово. Утром я, взвалив на плечи мешок картофеля, с первым пригородным поездом вёз его на рынок, продавал, возвращался обратно прямо на завод и работал до конца рабочего дня. Жили мы теперь втроем: мама, я и Зина, в одной комнате в каменном доме со всеми удобствами: водопроводом, канализацией, паровым отоплением. Но жили мы в нём недолго. Главному инженеру из Москвы пришло напоминание о своевременном выполнении приказа Рябикова. Главный инженер завода вызвал меня и спросил, когда мы переезжаем в Ленинград.
- Марк Абрамович, откровенно говоря, я не очень стремлюсь в Ленинград - очень тяжелы вспоминания о пережитом. За четыре года работы на заводе я ни разу не был на приёме ни у директора, ни у вас с просьбой отпустить меня в Ленинград. А теперь вы торопите меня.
- Нет, Серафим Александрович, мы вас не гоним и не хотели бы, будь наша воля, вас отпускать. Вы хорошо зарекомендовали себя у нас. Но приказ о вашем переводе в ЦКБ ГОМЗа, к сожалению, надо выполнять
Здесь уместно рассказать об интересном случае получения разрешения на увольнение с завода. В один приёмный день к директору завода обратился инженер Лайдинен с заявлением об увольнении.
- Сейчас не могу, - отказал ему в просьбе Соловьёв Андрей Фёдорович.
- А когда можете? - Не унимался Лайдинен.
- Через пять лет, - ответил директор
- Ну, подпишите, что отпустите через пять лет.
Директор написал на заявлении Лайдинена соответствующую резолюцию. Лайдинен взял заявление и удалился. Об этом инциденте все позабыли. Но через пять лет Лайдинен пришёл с заявлением в отдел кадров, получил расчёт и уехал в Киев на завод "Арсенал"
Не торопясь, мы начали готовиться к отъезду. Вместе с другими коллегами, переводимыми в Ленинград, мы заказали товарный вагон, погрузили в него десять мешков выращенного нами картофеля и личные вещи. Сами опять заняли место на нарах у форточки вагона, и вместе с мамой и другими пассажирами в сентябре месяце 1946 отправились в путь. Наш вагон неоднократно прицепляли к другим товарным составам, пока не прибыли в Ленинград. Нам предоставили комнату в заводском доме на Охте, а мама поселилась у дочки Вали, жившей с мужем и дочкой Галей на улице Пестеля, дом тринадцать, в подвальном этаже дома. Свой багаж и урожай картофеля я из вагона погрузил на грузовик, выделенный мне заводом, и перевез в предоставленную нам комнату. Свой урожай картофеля мы разделили между родственниками Зины и моими родственниками Машей и Валей, а часть оставили себе. Конец 1946 и 1947 были голодными, и привезенный нами картофель был хорошим подспорьем к скудному меню наших родных.
5 апреля 1947 у нас родилась дочка, наш первый ребенок. Роды прошли благополучно. Я стал отцом, и при выписке Зины из больницы мне вручили запеленатую малышку. Из больницы мы вместе с матерью Зины пошли к поджидавшему нас такси и поехали домой. Из такси первым вылез отец Зины, помог нам выйти из машины, мы все впятером пошли в нашу комнату. Женщины начали перепеленывать ребенка, комната огласилась детским плачем. Зина стала кормить и баюкать дочку, а мамаша Зины хлопотать по хозяйству, стелить детскую кроватку, накрывать стол, наводить порядок в комнате. Девочку назвали Ириной.
Наша комната находилась над аркой, и в ней чувствовалась сырость, оставшаяся от зимы. Мне теперь предстояло добиваться замены этой комнаты на большую по площади и сухую. Работать теперь я буду один, а расходы будут расти.
http://virginmuseum.ru/
Peter museum
Mycrossof
http://valenik.ru/ Рейтинг@Mail.ru