Императрица Анна Ивановна в 1731 решила воссоздать разбитый колокол, но ещё в большем размере, а именно 9 тысяч пудов.
Поручено было сыну знаменитого фельдмаршала Миниха отыскать в Париже искусного мастера.
Такой мастер отыскался в лице королевского механика Жермена, который, однако же, принял за шутку это предложение.
За дело взялся русский колокольный мастер Иван Фёдорович Маторин.
Чертежи были сделаны тоже русскими мастерами, и в январе 1733 работы в Кремле уже начались.
Работа кипела на Ивановской площади, и работало 100 человек: каменщиков, печников, кузнецов, плотников и других ремесленников.
Эти подготовительные работы продолжались до осени 1734, и ими очень интересовалась императрица, хотя сам мастер Маторин и терпел большую нужду.
26 ноября в 4 часа, после молебна, затоплены были печи.
К ночи медь стала растапливаться, топилась до утра, и затем в печи были добавлены олово и медь.
Всё шло хорошо, но вдруг в ночь на 29-е число, в 11 часов, у двух печей медь ушла под поды.
Маторин с товарищами решили добавить меди.
С разрешения графа Салтыкова, тогдашнего главнокомандующего Москвы, начали бросать в печи старые колокола, олово, полушки, но медь в конце концов прорвалась и в остальных печах.
Маторин отводил медь в запасные ямы, выкапывал новые, но отлитие колокола не удалось.
В довершение всего загорелась ещё деревянная машина над формой, и пожар чуть было не принял больших размеров.
О несчастном событии донесли императрице, которую неудача весьма опечалила.
Но Маторин снова принялся за работу. Однако он вскоре умер, поручив дело своему сыну Михаиле, который и раньше был его деятельным помошником.
В это же время наблюдение за литьем колокола было поручено князю Ивану Барятинскому.
В ноябре 1735 всё было опять готово к литью колокола, и 23 ноября назначено было растопить печи.
На этот раз были приняты особенные меры предосторожности: из полиции было вытребовано 400 человек команды с пожарными трубами.
По окончании литургии в Успенском соборе коломенский архиепископ Вениамин обошёл крестным ходом все постройки и печи, устроенные для литья колокола, и, отслужив молебен, сам затопил первую печь.
25 ноября 1735 литьё Царь-колокола совершилось благополучно, о чём и засвидетельствовано в архивном деле по этому поводу.
На самом же колоколе была сделана лишь краткая надпись: "Лил сей колокол российский мастер Иван Федоров сын Маторин с сыном своим Михаилом Материным".
В надписи на Царь-колоколе значится, что он вылит в 1733, но это год изготовления формы.
Литье Царь-колокола стоило, кроме материала, 62 тысячи рублей, и колокол далеко превзошёл величиной и весом все существовавшие колокола в мире.
Вес его 12 327 пудов и 19 фунтов, вышина 19 футов 3 дюйма, окружность 60 футов и 9 дюймов, толщина стен 2 фута.
Царь-колокол после своего отлития находился в родной своей яме, покоясь на железной решётке, утверждённой на двенадцати дубовых сваях, вбитых в землю.
Над ямой находился деревянный сарай для прикрытия колокола.
29 мая 1737 в Москве сделался страшный пожар, известный под названием Троицкого.
Распространяясь со страшной быстротой, пожар охватил и кремлёвские здания.
Загорелась, разумеется, и деревянная постройка над ямой, в которой стоял Царь-колокол, в яму начали падать горящие брёвна.
Сбежавшийся народ, чтобы спасти колокол, за который боялись, что он расплавится, стал изо всех сил заливать водой раскалённый металл.
Огонь потушили, но испортили колокол: один его край не выдержал резкого охлаждения и откололся.
Это увидели, когда стали расчищать яму.
23 июля 1836 Монферрану удалось поднять колокол и установить его на пьедестал.
оформление:
1735.
Вес 197 т.
Надпись: "1733".
16 августа 1836 водружён на постамент у колокольни Ивана Великого.