– Я не думаю, что кто-то из нынешних лидеров Партии регионов или кандидатов, которых может поддержать на выборах Партия регионов, всерьёз претендует на победу на президентских выборах.
При этом я бы не списывал их со счетов в том смысле, что иногда очень важно, а кто третий, а кто четвертый.
Потому что те, кто идут на третьем месте, на четвертом в президентской гонке, зачастую способны отбирать голоса у лидеров.
Затем весьма существенным моментом станет, например, кто из тех, кто займёт третье, четвёртое, пятое места, кого они будут поддерживать во втором туре и к кому перетекут голоса их избирателей.
Что касается самой партии, то решается вопрос, какой она будет.
Судя по всему, у неё два пути.
Один путь – это попытаться пройти через процесс реформирования, ребрендинга, обновления, пойти по пути превращения этой партии в более современную и более привлекательную для граждан на юго-востоке страны, которые тоже хотят обновления, хотят отказа от тех политических практик, которые привели предыдущий режим к краху.
А есть силы, которые упрямо цепляются за прошлое.
И у меня такое, к сожалению, ощущение, что Партия регионов может превратиться в партию твердолобых ретроградов, которые не могут поступиться принципами, что приведёт в конечном счёте к известной маргинализации.
Она станет партией маргиналов, которые будут отчаянно цепляться за наследие януковичского режима.
Если будет такой сценарий развития событий, то, скорее всего, Партия регионов расколется на две.
Скорее всего, из партии выйдет часть её активистов, часть депутатов, которые сейчас работают в парламенте, часть известных политиков, которые, скорее всего, образуют какую-то обновлённую партию, партию демократических реформ.
Как в своё время в КПСС было два крыла, помните?
Было лигачёвское твёрдокаменное крыло, а была "Демократическая платформа", были люди, которые ориентировались на Горбачева, на Шеварднадзе, на Яковлева и, в конечном счёте, были вынуждены просто покинуть КПСС.
– Мы говорим сейчас о консерваторах и ретроградах, но есть и прямые сторонники Москвы, которые постоянно появляются на российских телеканалах, выбирают "народных губернаторов", устраивают бои на площадях юго-востока Украины.
Насколько сильны эти люди, насколько они многочисленны?
– Я бы не преувеличивал их силу и их многочисленность.
Конечно же, процентов 5 граждан Украины, живущих на востоке и юго-востоке, их поддерживают.
Это представители малоимущих слоёв населения, тех социальных групп, которые не смогли за все 20 с лишним лет постсоветской независимой Украины интегрироваться в новую жизнь, приспособиться к новым реалиям, что называется, встроиться в рынок, какой бы уродливый он ни был, но всё-таки он есть, люди, ностальгирующие по Советскому Союзу, люди подчас агрессивно не приемлющие тех элементов новой жизни, которые пришли с государственной независимостью, включая более широкое использование украинского языка, и которые, конечно же, мечтали бы, наверное, о возвращении под омофор кремлёвской власти.
Я оцениваю их в 5-7% населения Украины, и в основном эти люди сосредоточены в Луганской, Донецкой, отчасти Харьковской областях.
– Минувшей осенью появились сообщения, что Вы решили взять украинское гражданство.
Потом выяснилось, что Ваши слова неправильно поняли.
Сейчас, после революции, Вы не размышляли об этом снова?
– Я никогда не прекращал размышлений на тему о том, чтобы попросить у украинского государства предоставления мне украинского гражданства.
Я здесь живу уже много лет и ощущаю, что эта страна стала для меня второй родиной, и я хочу быть к этой стране причастен.
Я не хочу быть причастным к стране, которая совершает против Украины агрессию, мне стыдно быть российским гражданином.
Тот конкретный разговор, о котором Вы вспоминаете, это была просто такая ситуация, когда я на эту тему высказался.
Некоторые мои коллеги не всегда корректно, на мой взгляд, иногда с подковыркой любили припомнить мне моё российское гражданство.
А я всегда говорил, что я, работая в украинских средствах массовой информации, занимаясь политическим анализом ситуации в Украине, выступая на эти темы в различных средствах массовой информации (недавно я ездил в Соединенные Штаты, в Англию, выступал там в исследовательских организациях, фонде Карнеги, например, в Королевском институте международных отношений в Лондоне), высказывал свои оценки того, что происходит в стране, и всегда выступал в роли украинского журналиста или украинского политического комментатора.
Когда в очередной раз мне публично это было сказано: "Вы, как российский журналист", я сказал: "Знаете, коллеги, я на самом деле думаю, что в скором будущем попрошу украинское гражданство".
Меня останавливало только одно, честно скажу – то, что мне не хотелось получать украинское гражданство из рук Виктора Януковича, я знал истинную цену этого человека.
Мне хотелось дождаться президентских выборов, в ходе которых, как я надеялся, президентом станет кто-то другой.
Я верил ещё до всех событий на Майдане в то, что в результате следующих президентских выборов представителю оппозиционных сил удастся победить.
Вот тогда я рассчитывал к новому президенту с такой просьбой обратиться.
Надеюсь, что теперь у меня такая возможность появится значительно быстрее, чем я думал раньше.