Женевская декларация о терроризме{s1254} The Geneva declaration on terrorism
текст:
ЖЕНЕВСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ О ТЕРРОРИЗМЕ
Генеральная Ассамблея ООН Док. А/42/307,
29 мая 1987, Приложение
Женева, 21 марта 1987
ПРЕАМБУЛА
Народы мира разрабатывают фундаментальные пакеты борьбы за справедливый и мирный мир, основанный на фундаментальных правах, в настоящее время признанных священными в ряде получивших широкое одобрение международных правовых конвенций.
Эта борьба направлена против различных жестоких и зверских способов действия политических, экономических и идеологических сил, связанных с базовными структурами доминирования, присутствующими в настоящее время в мире, которые распространяют терроризм, до некоторой степени неизвестный в предшествующем международном опыте.
Хотя эта борьба имеет глобальный масштаб, есть определённые сферы, которые требуют особого внимания и срочных действий в настоящее время.
Мы отмечаем в этой связи наиважнейшую борьбу в Южной Африке против системы апартеида, криминального режима и политики, поддерживающих эту систему, участвующую в военных интервенциях по всему региону, распространяя терроризм за пределы территорий, непосредственно охваченных боевыми действиями в Южной Африке и Намибии; мы отмечаем продолжающуюся борьбу палестинского народа за свою Родину перед лицом израильской и американской милитаристской и военизированной политики, приносящей на протяжении всего восточного Средиземноморья особые тяготы и страдания народу Ливана; и мы отмечаем борьбу в Центральной Америке против реакционных сил, подконтрольных и неподконтрольных правительствам, деятельность которых организуется и планируется Соединенными Штатами посредством спецслужбы ЦРУ.
На этом фоне мучений и борьбы, дебаты о международном терроризме ведутся, представляя собой манипуляции в средствах массовой информации и в других местах силами доминирования; общественности рекомендуется ассоциировать терроризм исключительно с такими жертвами этой системы.
Мы стремимся дать понять, что терроризм в подавляющем большинстве случаев является выражением этих структур доминирования, и лишь производен от борьбы, которая возникает в качестве законного сопротивления.
Давайте поймём, что отличительной чертой терроризма является страх, и что этот страх стимулируется угрозами неизбирательных и ужасающих форм насилия, направленных против обычных людей во всём мире.
Наиболее вопиющий тип международного терроризма состоит в подготовке к ведению ядерной войны, особенно распространению ядерных сил в космос и лихорадочных работах на наличие оружия первого удара.
Терроризм современной государственной власти и её высоких технологий оружия превышает качественно на много порядков политическое насилие, на которое опираются группы, стремящиеся уничтожить угнетение и достичь освобождения.
Давайте также ясно констатируем, что мы выступаем за ненасильственное сопротивление везде, где это возможно, и мы хвалим эти долгие усилия освободительного движения в Южной Африке и в других местах, чтобы избежать насилия в их стремлении к справедливости.
Мы осуждаем все тактики и методы борьбы, которые причиняют насилие непосредственно невинным гражданским лицам в качестве таковых.
Мы не хотим никакую часть любой формы терроризма, но мы должны настаивать на том, что терроризм берёт своё начало с ядерных сил, с криминальных режимов, с преступлений государства, с высокотехнологичных атак на народы третьего мира и с систематических попраний прав человека.
Это жестокое продолжение террористической напасти — издевательское навешивание ярлыка “терроризм” на борьбу с терроризмом.
Мы поддерживаем эту борьбу и призываем к освобождению политического языка на пути к освобождению народов.
Терроризм берёт своё начало от государственной системы структурного насилия и доминирования, которая нарушает право на самоопределение народов (например, в Намибии, Палестине, Южной Африке, Западной Сахaре);
которая причиняет валовые и систематические нарушения фундаментальных прав человека своим собственным гражданам (например, в Чили, Сальвадоре, Гватемале, Южной Африке);
или которая совершает военную агрессию и явную, или скрытую интервенцию, направленную против территориальной целостности,
или политической независимости других государств (например, Афганистан, Ангола, Гренада, Ливан, Ливия, Мозамбик, Никарагуа).
I. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕРРОРИЗМ
В частности, государственный терроризм проявляет себя в:
1) практиках полицейского государства, направленных против своего собственного народа, чтобы доминировать через страх путём надзора, разгона групповых митингов, контроля над новостными СМИ, избиений, пыток, ложных и массовых арестов, ложных обвинений и слухов, показательных судебных процессов, убийств, казней без суда и смертной казни;
2) ввозе или транспортировке ядерного оружия государством на, или через территорию, или территориальные вoды других государств, или в международные вoды;
3) осуществлении военных манёвров или военных учений, проводимых одним государством в непосредственной близости от другого государства, с целью угрожать политической независимости или территориальной целостности этого другого государства (например, в Гондурасе, в Корее, в заливе Сирт);
4) атаке вооружёнными силами государства целей, которые ставят под угрозу гражданское население, проживающее в другом государстве (например, бомбардировки Бенгази, Триполи и Туниса, деревень друзов в Ливане и курдских деревень);
5) создании и поддержке вооружённых сил наёмников государством с целью свержения суверенитета другого государства (например, против Никарагуа);
6) убийствах, покушениях и заговорах, совершаемых государством в отношении к официальным лицам других государств или национально–освободительных движений, будь то осуществляемых военным ударом, спецподразделениями или тайными операциями “разведывательных сил” или их сторонних агентов (например, ЦРУ против никарагуанских политиков, семьи Каддафи, Ясира Арафата);
7) тайных операциях разведывательных или других сил государства, которые предназначены для дестабилизации или подрыва другого государства, национально–освободительных движений, или международного движения за мир (например, подрыв судна «Воин радуги»);
8) кампаниях по дезинформации, проводимых государством, будь то направленных на дестабилизацию другого государства, или на создание общественной поддержки применения экономической, политической, военной силы или запугивания, направленных против другого государства;
9) продажах оружия, которые поддерживают продолжение региональных войн и тормозят поиск политических решений международных споров;
10) отмене гражданских прав, гражданских свобод, конституционных гарантий и верховенства прaва под предлогом якобы борьбы с терроризмом; а также
11) разработке, испытании и развертывании систем ядерного и космического оружия, что при любых обстоятельствах увеличивает вероятность геноцида и экоцида, в то время как бедных обрекает на продолжение нищеты и всё человечество — на состояние постоянного страха.
Отсюда следует, что наиболее опасной и пагубной формой государственного терроризма в современном мире является то, что практикуется ядерными державами против остального международного сообщества и для приличия называется ядерным сдерживанием. Эта система ядерного терроризма на самом деле является постоянной международной преступной деятельностью, а именно — планированием, подготовкой и сговором с целью совершения преступлений против мира, преступлений против человечности, военных преступлений, геноцида и грубых нарушений Четырёх Женевских Конвенций 1949 гoда. Поэтому те государственные деятели в ядерных державах, которые отвечают за управление их учреждениями с ядерным оружием, сегодня подлежат личной уголовной ответственности и наказанию в соответствии с Нюрнбергскими Принципами за ядерный терроризм, который они ежедневно совершают в отношении всех государств и народов мирового сообщества.
При этом, как говорится, мы тем не менее приветствуем конструктивные предложения, выдвинутые Советским правительством для достижения подлинного контроля над ядерными вооружениями и соглашений о сокращении в отношении космических вооружений, стратегических ядерных вооружений и ядерных сил промежуточной дальности. Мы сожалеем, что правительство Соединенных Штатов не смогло ответить на эти перспективные инициативы, но вместо этого усугубило гонку ядерных вооружений посредством работ по своей так называемой Стратегической Оборонной Инициативе.
II. НАЦИОНАЛЬНО–ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ
Как уже неоднократно было признано Генеральной Ассамблеей Организации Объединённых Наций, народы, которые ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществление своего прaва на самоопределение имеют право использовать силу для достижения своих целей в рамках международного гуманитарного прaва. Такие законные применения силы не следует путать с актами международного терроризма. Таким образом, было бы юридически недопустимо относиться к членам национально–освободительных движений, в частности, в Карибском бассейне, Центральной Америке, Намибии, Северной Ирландии, на островах Тихого океана, в Палестине и Южной Африке, как если бы они были обычными преступниками. Вместо этого, национально–освободительные бойцы должны рассматриваться в качестве комбатантов в соответствии с законами и обычаями войны и международным гуманитарным правом вооружённых конфликтов, которые изложены, например, в Гаагских Положениях 1907 гoда, Четырёх Женевских Конвенциях 1949 гoда и их Дополнительном Протоколе I 1977 гoда. Следовательно, к национально–освободительным бойцам должны применяться те же стандарты ведения войны, которые применимы к военнослужащим, воюющим в международном вооружённом конфликте. Таким образом, когда освободительный боец захвачен воюющим государством, он не должен быть судим как преступник, но должен рассматриваться как военнопленный. Он может быть интернирован на время конфликта, или освобождён при условии залога воздержаться от дальнейшего участия в военных действиях, или обменян при обмене военнопленными. В случае, если такой национально–освободительный боец находится в нейтральном государстве, он не должен быть подвергнут экстрадиции в воюющее государство.
В духе Женевского Протокола I, так же, как это действует по отношению к военнослужащим в регулярных вооружённых силах, когда национально–освободительный боец захвачен после того, как он непосредственно атаковал невинных гражданских лиц в качестве таковых, он всё равно будет рассматриваться как военнопленный, но будет подлежать преследованию за совершение военных преступлений перед беспристрастным международным трибуналом, предпочтительно в нейтральной стране, или международным судом. И в той степени, в которой заинтересованные воюющие государства отказываются рассматривать национально–освободительных бойцов аналогично военнослужащим по политическим мотивам или в пропагандистских целях, они должны взять на себя значительную величину прямой ответственности за какое бы то ни было насилие, причинённое их гражданскому населению национально–освободительными бойцами.
Тем не менее, мы хотим подчеркнуть, что подавляющее большинство нарушений законов и обычаев ведения войны совершались и продолжают совершаться регулярными, нерегулярными, военизированными и тайными силами государств, а не национально–освободительными бойцами. Западные новостные СМИ намеренно исказили и извратили это численное соотношение, чтобы учинить культ борьбы с терроризмом для собственных милитаристских и террористических целей их правительств.
III. НЕМЕЖДУНАРОДНЫЕ ВООРУЖЁННЫЕ КОНФЛИКТЫ
В отношении тех ситуаций, где субнациональные группы или организации используют силу против аппарата государства, но, тем не менее, не являются национально–освободительными движениями, мы подтверждаем применимость статьи 3, общей для Четырёх Женевских Конвенций 1949 гoда, и их Дополнительного Протокола II 1977 гoда по этим немеждународным вооружённым конфликтам. В частности, основополагающее различение на комбатантов и некомбатантов должно быть сохранено на все времена и при любых обстоятельствах.
IV. РОЛЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ СМИ
Международные СМИ также играют непосредственную роль в международном терроризме, когда они некритично распространяют дезинформацию из “официальных источников”, чем создают общественную поддержку для использования смертоносной силы, или других форм экономического и политического насилия против другого государства. Международные СМИ также играют косвенную роль в терроризме посредством паттерна селективных идентификации и охвата. СМИ специально игнорируют или преуменьшают институциональные формы терроризма, взамен сохраняя термин для национально–освободительных движений и их сторонников. В таких случаях СМИ становятся агентами идеологического контроля, продвигающими перевёрнутое определение терроризма.
V. ВЫВОД
Принципы Устава Организации Объединенных Наций — если применены во всей их полноте — составляют эффективный инструмент для преобразования существующей политики силы и гегемонии между суверенными государствами в политику взаимного уважения. С другой стороны, реальный международный терроризм основан на навязывании воли сильных государств слабым посредством экономического, политического, культурного и военного доминирования. Мы заявляем, что ключ к прекращению всех форм терроризма — это развитие новых отношений между нациями и народами, базирующихся на нерушимом уважении прaва народов на самоопределение, и бoльшая степень экономического, политического и социального равенства в мировом масштабе.
THE GENEVA DECLARATION ON TERRORISM
UN General Assembly Doc. A/42/307, 29 May 1987, Annex
Geneva, 21 March 1987
PREAMBLE
The peoples of the world are engaged in a fundamental series of struggles for a just and peaceful world based on fundamental rights now acknowledged as sacred in a series of widely endorsed international legal conventions.
These struggles are opposed in a variety of cruel and brutal ways by the political, economic and ideological forces associated with the main structures of domination present in the world that spread terrorism in a manner unknown in prior international experience. Although these struggles are global in scale, there are certain arenas that require particular attention and urgent action at this time. We mention in this regard the central struggle in Southern Africa against the apartheid system, the criminal regime and policies that sustain this system, and engage in military interventions throughout the region spreading terrorism beyond the immediate battle grounds of South Africa and Namibia; we mention the ongoing struggle of the Palestinian people for their homeland in the face of Israeli and United States military and paramilitary policies throughout the entire eastern Mediterranean region bringing special hardships and anguish to the people of Lebanon; and we mention the struggles in Central America against reactionary forces in and out of governmental control that are being organized and orchestrated by the United States through the special instrumentality of the CIA.
Against this background of torment and struggle, the debate about international terrorism is waged, being manipulated in the media and elsewhere by forces of domination; the public is encouraged to associate terrorism exclusively with those victims of this system. We seek to make clear that terrorism is overwhelmingly an expression of these structures of domination and only very derivatively of the struggles that arise in legitimate resistance.
Let us understand that the distinguishing feature of terrorism is fear and that this fear is stimulated by threats of indiscriminate and horrifying forms of violence directed against ordinary people everywhere. The most flagrant type of international terrorism consists of preparations to wage nuclear war, especially to extend nuclearism to outer space and to work feverishly for the presence of first-strike weaponry. Terrorism involves the prospects of holocausts unleashed by state power against the peoples of the world.
The terrorism of modern state power and its high technology weaponry exceeds qualitatively by many orders of magnitude the political violence relied upon by groups aspiring to undo oppression and achieve liberation.
Let us also be clear, we favour non-violent resistance wherever possible and we praise those long efforts by the liberation movement in South Africa and elsewhere to avoid violence in their pursuit of justice. We condemn all those tactics and methods of struggle that inflict violence directly upon innocent civilians as such. We want no part of any form of terrorism but we must insist that terrorism originates with nuclearism, criminal regimes, crimes of state, high-technology attacks on Third World peoples, and systematic denials of human rights. It is a cruel extension of the terrorist scourge to taunt the struggles against terrorism with the label "terrorism". We support these struggles and call for the liberation of political language along with the liberation of peoples.
Terrorism originates from the statist system of structural violence and domination that denies the right of self-determination to peoples (e.g., in Namibia, Palestine, South Africa, the Western Sahara); that inflicts a gross and consistent pattern of violations of fundamental human rights upon its own citizens (e.g., in Chile, El Salvador, Guatemala, South Africa); or that perpetrates military aggression and overt or covert intervention directed against the territorial integrity or political independence of other states (e.g., Afghanistan, Angola, Grenada, Lebanon, Libya, Mozambique, Nicaragua).
I. STATE TERRORISM
In particular, state terrorism manifests itself in:
1) police state practices against its own people to dominate through fear by surveillance, disruption of group meetings, control of the news media, beatings, torture, false and mass arrests, false charges and rumors, show trials, killings, summary executions and capital punishment;
2) the introduction or transportation of nuclear weapons by a state into or through the territory or territorial waters of other states or into international waters;
3) military exercise maneuvers or war games conducted by one state in the vicinity of another state for the purpose of threatening the political independence or territorial integrity of that other state (e.g., in Honduras, in Korea, in the Gulf of Sirte);
4) the armed attack by the military forces of a state on targets that put at risk the civilian population residing in another state (e.g., the bombings of Benghazi, Tripoli and Tunis, Druze villages in Lebanon and Kurdish villages);
5) the creation and support of armed mercenary forces by a state for the purpose of subverting the sovereignty of another state (e.g., against Nicaragua);
6) assassinations, assassination attempts, and plots directed by a state towards the officials of other states, or national liberation movements, whether carried out by military strike, special forces units or covert operations by "intelligence forces" or their third party agents (e.g., the CIA against Nicaraguan politicians, the Qadhafi family, Yasser Arafat);
7) covert operations by the "intelligence" or other forces of a state which are intended to destabilize or subvert another state, national liberation movements, or the international peace movement (e.g., the bombing of the Rainbow Warrior);
8) disinformation campaigns by a state, whether intended to destabilize another state or to build public support for economic, political or military force or intimidation directed against another state;
9) arms sales which support the continuation of regional wars and retard the search for political solutions to international disputes;
10) the abrogation of civil rights, civil liberties, constitutional protections and the rule of law under the pretext of alleged counter-terrorism; and
11) the development, testing and deployment of nuclear and space-weapons systems that in all circumstances increase the probability of genocide and ecocide, while condemning the poor to continued misery and all humanity to a state of perennial fear.
It follows that the most dangerous and detrimental form of state terrorism in the world today is that practiced by the nuclear weapons states against the rest of the international community, which is euphemistically called nuclear deterrence. This system of nuclear terrorism actually constitutes ongoing international criminal activity -- namely, the planning, preparation and conspiracy to commit crimes against peace, crimes against humanity, war crimes, genocide and grave breaches of the Four Geneva Conventions of 1949. Hence those government decision-makers in the nuclear weapons states with command responsibility for their nuclear weapons establishments are today subject to personal criminal responsibility and punishment under the Nuremberg Principles for the nuclear terrorism they daily inflict upon all states and peoples of the world community.
That being said, we nevertheless welcome the constructive proposals put forth by the Soviet government to achieve genuine nuclear arms control and reduction agreements with respect to space weapons, strategic nuclear weapons and intermediate nuclear forces. We regret that the United States government has failed to respond to these promising initiatives, but has instead exacerbated the nuclear arms race by pursuing its so-called Strategic Defense Initiative.
II. NATIONAL LIBERATION MOVEMENTS
As repeatedly recognized by the United Nations General Assembly, peoples who are fighting against colonial domination and alien occupation and against racist regimes in the exercise of their right of self-determination have the right to use force to accomplish their objectives within the framework of international humanitarian law. Such lawful uses of force must not be confused with acts of international terrorism. Thus, it would be legally impermissible to treat members of national liberation movements in the Caribbean Basin, Central America, Namibia, Northern Ireland, the Pacific Islands, Palestine, and South Africa, among others, as if they were common criminals. Rather, national liberation fighters should be treated as combatants subject to the laws and customs of warfare and to the international laws of humanitarian armed conflict as evidenced, for example, by the 1907 Hague Regulations, the Four Geneva Conventions of 1949, and their Additional Protocol I of 1977. Hence, national liberation fighters would be held to the same standards of belligerent conduct that are applicable to soldiers fighting in an international armed conflict. Thus, when a liberation fighter is captured by a belligerent state, he should not be tried as a criminal, but would be treated as a prisoner of war. He could be interned for the duration of the conflict, or released upon condition of a pledge to refrain from further participation in hostilities, or traded in a prisoner of war exchange. In the event such a national liberation fighter is found in a neutral state, he should not be subjected to extradition to the belligerent state.
In the spirit of Geneva Protocol I, just as is true for soldiers in regular armed forces, when a national liberation fighter is captured after directly attacking innocent civilians as such, he would still be treated as a prisoner of war, but would be subject to prosecution for the commission of war crimes before an impartial international tribunal, preferably in a neutral state or by an international court. And, to the extent that the concerned belligerent states refuse to treat national liberation fighters analogously to soldiers for political reasons or propaganda purposes, they must assume a considerable amount of direct responsibility for whatever violence that is inflicted upon their civilian populations by national liberation fighters.
Nevertheless, we wish to emphasize that the overwhelming majority of violations of the laws and customs of warfare have been and are still being committed by the regular, irregular, para-military and covert forces of states, not by national liberation fighters. The Western news media have purposely distorted and perverted this numerical relationship in order to perpetrate the cult of counter-terrorism for their governments' own militaristic and terrorist purposes.
III. NON-INTERNATIONAL ARMED CONFLICTS
With respect to those situations where sub-national groups or organizations use force against the apparatus of the state but nevertheless do not represent national liberation movements, we affirm the applicability of common article 3 to the Four Geneva Conventions of 1949 and their Additional Protocol II of 1977 to these non-international armed conflicts. In particular, the fundamental distinction between combatants and non-combatants must be maintained at all times and under all circumstances.
IV. THE ROLE OF THE INTERNATIONAL MEDIA
The international media also play a direct role in international terrorism when they uncritically disseminate disinformation from "official sources" that creates public support for the use of deadly force or other forms of economic and political violence against another state. The international media also play an indirect role in terrorism through a pattern of selective definition and coverage. The media specifically ignores or understates institutional forms of terrorism, preserving the term instead for national liberation movements and their supporters. In such ways the media become agents of ideological control, advancing an inverted standard of terrorism.
V. CONCLUSION
The principles of the United Nations Charter -- if applied in all of-their ramifications -- constitute an effective instrument for reshaping the actual policies of power and hegemony among sovereign states into those of mutual respect. Conversely, the real international terrorism is founded in the imposition of the will of the powerful states upon the weak by means of economic, political, cultural and military domination. We declare that the key to ending all forms of terrorism is the development of new relations among nations and peoples based on unfailing respect for the right to self-determination of peoples, and on a greater measure of economic, political and social equality on a world scale.
