20 февраля 2020 в Парламентской ассамблее Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) был представлен надзорный доклад о расследовании убийства Бориса Немцова – наиболее детальный на сегодняшний день международно-правовой документ по этому делу. Напомню, что в соответствии с основополагающими принципами ОБСЕ «вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона… являются вопросами, представляющими непосредственный и законный интерес для всех государств-участников и не относятся к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства».
В докладе, подготовленном вице-председателем ассамблеи Маргаретой Седерфелт (Швеция), анализируются ход официального следствия и судебного процесса и усилия российских властей по сокрытию мотивов, организаторов и заказчиков преступления: отказ квалифицировать убийство по 277-й статье УК как посягательство на жизнь государственного деятеля, отказ выдать записи видеокамер с Большого Москворецкого моста, отказ допросить Рамзана Кадырова, Адама Делимханова и Виктора Золотова, запрет генерала Бастрыкина на предъявление обвинений Руслану Геремееву (тому самому, которого не допросили, потому что «никто не открыл дверь»).
В докладе говорится об отказе СКР провести даже формальные следственные действия по показаниям бывшего вице-премьера Чечни Ахмеда Закаева, в начале 2012 года узнавшего от своих источников в окружении Кадырова, что заказ на убийство Бориса Немцова поступил во время поездки Владимира Путина и Виктора Золотова в Чечню.
Вывод ОБСЕ недвусмысленен: «Главная проблема с преодолением безнаказанности [организаторов и заказчиков убийства] заключается не в профессионализме российских правоохранительных органов, а в политической воле».
Словно в подтверждение этого вывода российские власти демонстративно отказались от сотрудничества в процессе подготовки доклада. МИД РФ направил в ПА ОБСЕ письменный отказ в предоставлении докладчице доступа к материалам дела под предлогом того, что в них «содержатся сведения, содержащие государственную тайну» (откровенная ложь: по словам адвокатов семьи Немцова, никаких документов, содержащих гостайну, не было ни на следствии, ни на суде, проходившем в открытом режиме). И если для отказа в сотрудничестве с докладчиком по делу Немцова в Совете Европы у Кремля был хотя бы формальный предлог в виде отсутствия в ПАСЕ российской делегации, то в случае с ОБСЕ объяснение может быть только одно: нежелание установить правду в деле о самом громком политическом убийстве современной России.
«Исследователи и эксперты... указывают на потенциальное участие [в организации убийства] руководства Чечни и спецслужб и даже предполагают, что заказчиком может быть президент России, – говорится в докладе ОБСЕ. – Ответы на эти вопросы не могут быть даны без возобновления уголовного расследования».
Когда-нибудь такое расследование обязательно будет проведено – и эти ответы будут получены. Пока же важно напомнить три основных вопроса в связи с расследованием убийства Бориса Немцова:
1. Почему российские власти покрывают всех фигурантов дела выше рядовых исполнителей?
2. Почему российские власти отказываются от сотрудничества с международными надзорными процедурами по делу Немцова в рамках Совета Европы и ОБСЕ?
3. И, наконец, главный вопрос. В мае 2019, после тщательного исследования доказательств, правительство США внесло Руслана Геремеева в санкционный список по «закону Магнитского» за участие в организации убийства Бориса Немцова «от имени и по поручению главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова». Если офицер Внутренних войск МВД, действовавший от имени влиятельного регионального лидера, был рядовым организатором убийства Бориса Немцова, кто же был конечным заказчиком?
