15 ноября 2016 у здания Общественной палаты в Москве состоялась серия одиночных пикетов с требованием перевыборов назначенных членов ОНК.
Поддержать пикеты пришли защитники парков Дубки и Торфянка.
После окончания пикетов руководителю Общественной палаты, лично, передано обращение с требованием пересмотра выборов и расширения состава ОНК.
Эдуард Молчанов:
Я возвращался с народного схода на Варварке, собравшегося защитить городской ансамбль Зарядья от разрушения его властными варварами.
Собралось там человек сто и не меньшее количество полиции с двумя автозаковскими автобусами размером с Икарус.
По дороге на Миусскую площадь, где располагается Общественная палата, – полиция, полиция, полиция…
По прибытии к этой самой, с позволения сказать, Общественной палате меня встречает полиция, полиция, полиция…
Комендантский час, что ли, в городе? - подумал я, а потом, вспомнив, что Москва – столица России, а я - её гражданин, привычно успокоился?
Комендантский час введён во всей стране с путинских времён.
Такого количества полицейских на одном квартале Москвы вы не сосчитаете по всей Европе, если, конечно, не сочтёте Россию Европой.
Общественная палата - это что-то вроде побрякушки на новогодней ёлке.
Там заседают унтер-офицерские вдовы, принимающие решения, наделяющие их правом высечь самих себя.
Например, Общественная наблюдательная комиссия (ОНК), контролирующая человеческие условия содержания заключённых в колониях, должна состоять из граждан, находящихся на большом расстоянии от власти.
Так оно и было до недавних пор. а с недавних пор их заменили взводом вчера снявших погоны ментов.
Правозащитники, напуганные тем, что им самим в ближайшем будущем может понадобиться контроль над их попечителями в колониях изолированного содержания, возмутились и решили устыдить палату с её обитателями и торжественно вручить ей, палате. обращение правозащитников и общественных деятелей Москвы с требованием перевыборов и увеличения квот членов общественных наблюдательных комиссий в местах лишения свободы.
В ожидании приёма пришедшие устроили одиночные пикеты, чередуясь между собой. Спустя час замораживания нас, отряхнувших себя от снега, торжественно приняли под тем же снегом у забора во дворе Общественной палаты.
По правилам Общественной палаты общественность не полагается впускать внутрь Общественной палаты, а принимать только у забора в её дворе, где голуби собирают крохи со стола членов Общественной палаты, а собаки подобострастно заглядывают в их глаза.
Летят белые снеги,
Как по ниткам скользя,
Жить и жить бы на свете,
Да, наверно, нельзя.
На этом свете нельзя, - решил, как видим, Евтушенко, и укатил жить в Новый свет, открытый для него Америго Веспуччи.
А мы продолжаем жить здесь, в полицейском государстве, в страхе не умереть.
Хочу отметить важное. На Варварке я не увидел никого из правозащитников, оппозиционных «партий», движений и групп.
Сюда, к Общественной палате, нас пришла поддержать команда общественного движения «За Москву!», отстаивающая парки и исторические здания в неприкосновенности.
Поэтому мы держим плакаты попеременно – то ОНК, то «Торфянка», в парке которой пытаются возвести очередной храм для Бога, отодвинув человека на асфальт.
Кстати, Торфянку поддержали пикетами в Питере. В этом я вижу наше будущее – в слиянии всех движений, политических и социальных, в одно - против тоталитарного режима.
Не сделаем это – все будем бояться не умереть, потому что, живя среди варваров, становишься сам варваром. История наша - тому урок.
P.S. Возвращаясь по домам, мы с Настей заметили листовку на заборе.
Это вызвало у меня приятные воспоминания, когда мы в прежние времена обклеивали листовками всю Москву, призывая выйти на митинг, не озабочиваясь позволением на его проведение.
Я сфотографировал листовку и Настю рядом с ней.
facebook.com